Неточные совпадения
Часто случается заснуть летом в тихий, безоблачный вечер, с мерцающими звездами, и думать, как
завтра будет хорошо поле при утренних
светлых красках! Как весело углубиться в чащу леса и прятаться от жара!.. И вдруг просыпаешься от стука дождя, от серых печальных облаков; холодно, сыро…
«Славная погода
завтра будет», — заметил я, глядя на
светлое небо.
Он уподобляет себя светочу; вчера еще этот светоч горел
светлым и ярким огнем, сегодня он потушен и уж начинает чадить;
завтра он будет окончательно затоптан и выброшен на улицу вместе с прочею никуда не нужною ветошью…
Дожали прокудинокие бабы, поужинали и стали ложиться спать под крестцами, а Настя пошла домой, чтобы готовить
завтра обед. Ночь была темная, звездная, но безлунная. Такие ночи особенно хороши в нашей местности, и народ любит их больше
светлых, лунных ночей. Настя шла тихая и спокойная. Она перешла живой мостик в ярочке и пошла рубежом по яровому клину. Из овсов кто-то поднялся. Настя испугалась и стала.
Уж засыпать было начал; нет, подняло меня опять на ноги, сижу да думаю; вдруг и мелькни у меня в голове: завтра-де первое апреля, день-то такой
светлый, игривый, как бы так? — да и выдумал!
Завтра светлое Христово воскресенье, сейчас люди пойдут в церковь, а ему стоять на дежурстве до трех часов ночи, только к разговинам домой попадешь.
Я спросил Катю, будут они
завтра на балу у Занфтлебен? Она сказала, — будут. Я пригласил ее на первую кадриль, а Наташу на вторую. И каждый день почти мы стали с ними видеться. И стали они все три для меня не просто знакомыми, даже не просто хорошенькими, а милыми, близкими. Когда они были в танцевальной зале, все становилось
светлым, значительным и радостным.
Начался для меня какой-то
светлый, головокружительный, непрерывный праздник. Каждый раз, когда я вечером прощался, они меня приглашали к себе на
завтра, и я совсем исчез из дому. Но теперь были праздники, а у нас дома смотрелось на это так: праздники — для удовольствий, в это время веселись вовсю. Зато будни — для труда, и тогда удовольствия только мешают и развлекают. А теперь были праздники.
Георгий Дмитриевич. Да? Нет,
завтра, голубчик. Любовь ты моя, волнение мое,
светлое безумие мое, — как я могу хоть один взгляд оторвать от тебя… Я говорю, а сам ничего не понимаю. Если бы Коромыслов сейчас не ушел… Да улыбнись же, свет мой тихий.
Но мне не до шуток, как бы ни были они забавны; меня ждет иная, великая,
светлая работа, и к ней я тороплюсь, с сожалением покидая моего любезного читателя. Надеюсь, впрочем,
завтра же свидеться и рассказать кое-что новое.